Зачем детей секли на Брянщине в старые времена

Сразу для пятисот брянских любителей истории сделала подарок Государственная историческая библиотека. Здесь впервые с 1914 года переиздали, пусть и небольшим тиражом 500 экземпляров исторические Записки мелкопоместного дворянина из-под Почепа Григория Степановича Винского (1752–1818). Они проливают свет на особенности воспитания детей в середине 18 века на территории, которая позже стала именоваться Брянской областью.

Я купил Записки Винского недавно в Москве за 600 рублей. Свидетельства о 18 веке на Брянщине можно по пальцам пересчитать. Все они – чрезвычайная редкость, вот и Записки Винского в последний раз издавали аж в 1914 году. Их автор кроме ряда мелких авантюр ничем в истории не прославился, зато рассказал о своем детстве, живо и ярко.

Его воспоминания почти не затрагивают политических событий, но пи этом дают представление, как воспринимали Екатерининскую эпоху ее современники, жившие вдалеке от столиц. Без Винского мы бы и не знали, как учились на Брянщине в XVIII веке. Так вот, до того, как в Севске в конце восемнадцатого века открыли епархиальное училище, можно считать, что не учились никак.

Обычно, не считая людей чиновных, в округе разумел грамоту только поп. Процесс образования подрастающих дворян, если они попадали ему в руки, он понимал в духе седой старины.

Почепский уроженец Григорий Винский рассказывает о начале своего ученья, когда его, восьмилетнего мальчика, привезли к священнику в большое село Баклань. Там была устроена маленькая школа при церкви. После субботней вечерни мальчики в один голос запели «Мир ти, благий учителю нам», а решительный поп в ответ тут же произнес «Треба секти вас». И высек всех поочередно с увещеванием помнить родительскую субботку.

Виноват ты или нет, а всех считалось полезным сечь по субботам.

Винский запомнил, что тех, чьи родители потом приносили паляницы и баклажки с вином, священник сек по одежде, а детей скупых родителей-дворян с увлечением лупцевал по голым задам. А больше ничего из обучения Грише не запомнилось.

Еще дома он читал вечерами матери Четьи Минеи (это что-то вроде Религиозной энциклопедии на нынешний манер). Когда читал плохо, чувствительная маменька, сама сил не имея, отсылала ребенка, чтобы того посекли хорошенько, к учителю-поляку. Но учитель, добрая душа, мальчика жалел и не наказывал. В десять лет Гришу отправили на учебу в Черниговскую коллегию – ближе-то ничего и не было.

По дикому обычаю того времени полагалось: кто учит – тот непременно и бьет. Наверно оттуда в нашем языке осталось понятие «проучить». Так было и у нас, и в Европе. И должно было сто пятьдесят лет пройти, пока, наконец, в школах не запретили телесные наказания.

О своем образовании Григорий Винский, проживший очень бурную жизнь, сделал неутешительный вывод: «Нелепо было требовать от тогдашних школ и учителей полезнейшего научения юношества: они сами точно не имели ни малейших по этой части сведений».

Между прочим, в 1824 году в Петербургском Кадетском корпусе было принято распоряжение о наказании кадетов розгами за тайные литературные упражнения. За сочинение прозы юный кадет получал 25 розог, за сочинение стихов – 50. Стихи, очевидно, считались занятием более опасным, потому что от них шел прямой путь к умствованию и неподчинению начальству. В общем, служи и не думай, не сочиняй.

Юрий Фаев, писатель-историк и журналист

Справка

Общественная дискуссия о телесных наказаниях в школе была начата в России в середине 1850-х годов знаменитым врачом Н. И. Пироговым, опубликовавшим статью «Нужно ли сечь детей». В 1864 году, уже через год после отмены телесных наказаний для взрослых, было издано утверждённое императором Александром II мнение Государственного Совета «Об изъятии от телесных наказаний…», запрещавшее телесные наказания в отношении лиц, закончивших прогимназию или 4 класса гимназии или реального училища.

Несмотря на это, во многих сельских и приходских школах, относящихся к начальной ступени образования, телесные наказания сохранялись и после этого. Окончательно телесные наказания в школе были запрещены только после революций 1917 года.