Многие по ходу умыли руки после гибели 31-летней Людмилы Осипенко из пригорода Брянска – микрорайона “Мегаполис-Парк”. Ее не спасли вовремя медики “Скорой помощи”. Не оказали молодой женщине, похоже, должной помощи и в реанимации Первой городской больницы столицы региона. Три месяца поисков родней виноватых ни к чему не привели. Разве что разразившаяся в тот трагический для близких Люды день непогода теперь, как оказывается, во всем повинна.
От цветения до гибели один день
Напомним детали этой неимоверно грустной истории, испепелившей с начала мая немолодую уже маму скоропостижно скончавшейся Людмилы Осипенко и ее старшую сестру Ирину Пастухову. Последняя и спустя три месяца после трагедии не оставляет попыток выяснить, что свело в могилу любимого человека, которая была ее вторым “я”.
Даже за день до тяжелой смерти молодой, 31-летней женщины – красивой и цветущей – ничто, казалось, не предвещало скорой беды…
Молодая мама Людмила Осипенко, родом из брянского города Новозыбков, проживала в добротном пригороде столицы региона – микрорайоне “Мегаполис-Парк”. Когда ей вдруг стало плохо днем 1 мая, то поначалу она сама, потом подруга и даже оказавшиеся далеко, в Новозыбкове близкие родственники несколько часов тщетно пытались вызвать по телефону “Скорую помощь”.
Ушла, не поняв, как все случилось…
Медики из бригады неотложки в итоге приехали. Но, как потом выяснилось, уже слишком поздно. Менее чем через полсуток, ранним утром следующего дня – 2 мая – Люда, впав в кому, умерла в реанимации Первой городской больницы Брянска. До того у нее отказали многие жизненно важные органы, и в первую очередь почки…
– Она ушла, сама не поняв, что случилось. Сгорела и оставила нас за один день, – рассказывала ранее “Брянскому ворчуну” старшая сестра погибшей Ирина Пастухова. – Люда не дожила до 32-летия месяц с небольшим. А умерла на третий день после моего дня рождения.
Никто и подумать не мог, что так случится: она звонила на мой праздник по видеосвязи, танцевала в кадре, пела песни. Сказала, что приготовила для меня подарочек. Но вручить его не успела…
Почему Люде стало резко плохо, по большому счету, непонятно до сих пор. Сама она подумала, как известно из ее отрывочных высказываний незадолго до смерти, что так проявляли себя “женские дни”. Была и еще одна странность, которая, возможно, тоже сыграла свою роковую роль. За день до кризиса, 30 апреля, Осипенко укусила не сильно соседская такса.
Ранка была незначительная, а собака якобы привита. Но…
Как спасали и не спасли Люду
– Диспетчер “Скорой помощи” неадекватно реагировала на мои обращения. Кидала трубки, ставила диагнозы заочно – без осмотра пациентки, – вспоминает убитая горем Ирина Пастухова, вспоминая ужасные минуты и даже секунды, когда она теряла младшую сестру. – Наконец, мне удалось вызвать неотложку. Но ждали мы ее более 3 часов…
Людмилу забрали в больницу лишь в 22:00 и уже с крайне низким давлением – 70 на 60. Она еще могла кое-как ходить, отказываясь от настойчивого предложения медиков укладываться на носилки. Не хотела, чтобы соседи видели ее в беспомощном состоянии. Но это было, скорее, бредовое, спутанное сознание.
Осипенко доставили не в Брянскую межрайонную больницу, к которой относится “Мегаполис-Парк”, и ехать до нее оттуда много километров, а в реанимацию отделения пульмонологии Брянской городской больницы №1. Бежицкий район города был по-любому ближе, и это казалось надежнее, учитывая обеспеченность одной из главных больниц города оборудованием и кадрами.
Но уже через 4 с небольшим часа пациентка Осипенко впала в кому, будучи подключенной к аппарату ИВЛ. Состояние Людмилы оценивали на тот момент как очень тяжелое и не стабильное.
– Доктор из реанимации, до которого мы с мамой дозвонились около трех ночи, так и сказал нам в трубку: ПОЗДНО ее, [Люду], к нам привезли! – говорит Ирина. – Вскоре сестры не стало. Мать потеряла дочь, а я – сестру. Ребенок Люды остался сиротой.
Резонанс
Майская публикация “Брянского ворчуна” о гибели 31-летней Людмилы Осипенко вызвала широкий общественный резонанс. Об инциденте рассказали едва ли не все местные СМИ – правда, как смогли, как сумели.
Отреагировала на трагедию и Брянская областная прокуратура: она заявила о начале проведения ведомственной проверки. И спустя непродолжительное время надзорное ведомство даже сообщило, кто должен будет ответить (в идеале) за скоропостижную смерть молодой женщины. В связи “с выявленными нарушениями”.
Так, прокурор Советского района города Брянска внес главному врачу ГАУЗ «Брянская городская станция скорой медицинской помощи» грозное представление. Проинформировали о случившемся и Территориальный фонд ОМС Брянской области – так полагается. Кроме того, прокуратура взяла на контроль ход расследования уголовного дела, которое было возбуждено Следственным комитетом по части 2 статьи 109 УК РФ – “по факту причинения смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей сотрудниками станции скорой медицинской помощи и Брянской городской больницы № 1”.
У Ирины Пастуховой и ее мамы Альбины, понадеявшихся “на всестороннюю и тщательную проверку обстоятельств гибели Людмилы”, появилась надежда на хоть какую-то сатисфакцию. Но жила та надежда, как и Людмила, совсем недолго.
Резонанс ушел в свисток
Было установлено, что время прибытия бригады “Скорой” оказалось затянуто на недопустимый в плане оказания неотложной медицинской помощи период времени. В пространном ответе, которой Пастуховой дал заместитель брянского губернатора по медицине Андрей Бардуков, говорится: “Время доезда составило 1 час 46 минут”. Но по факту “Скорая” ехала куда больше – 2 часа и 15 минут…
Звонок диспетчеру станции неотложки Брянской межрайонной больницы поступил примерно в семь часов вечера 1 мая. Он тут же был передан автоматически на пульт приема звонков станции “Скорой помощи” города Брянска. Был передан, но… не дошел туда. Помешал, как уверяет замгубернатора Бардуков, разразившийся некстати шторм.
Непогода вывела из строя надежное оборудование стационарной связи от “Ростелекома”. О чем связистов предупредили незамедлительно, и те оперативно выехали на место аварии. Вышедшее из строя ростелекомовское оборудование было заменено, правда, только спустя два дня – 3 мая. Когда Люды уже сутки не было в живых…
Так или иначе, экстренный вызов непосредственно бригаде медиков “Скорой” поступил только через 29-30 минут после того, как его приняла диспетчер неотложки Брянской межрайонной больницы. Та, “увидев зависший вызов, в ручном режиме с личного мобильного телефона передала вызов”. Чем, конечно, попыталась предотвратить беду.
Но время уже было не на стороне Людмилы.
Снова нашли крайних?..
К дисциплинарной ответственности привлекли сразу 19 работников городской скорой помощи Брянска: от загруженных по самую макушку диспетчеров до измотанных вконец фельдшеров выездных бригад. Об этом Пастухову уведомил тоже Бардуков, выразив через нее соболезнования семье умершей Людмилы. И одновременно – в той же казенной бумаге – он усомнился, что Ирина ее близкая родственница…
Как именно наказали работников брянской “Скорой”, замгубернатора не уточнил. Говорят, одним медикам вынесли выговор, а других лишили стимулирующих выплат. Прокуратуру же устроили вынесенные дисциплинарные взыскания. Да и никто из обладателей высоких должностей не пострадал. Крайних найти – никогда не было проблемой.
В “Ростелекоме” тоже вроде как никто не прочувствовал боль семьи Осипенко. Оборудование связи имеет, мол, свойство ломаться, особенно в шторм – некого за это наказывать.
Ответ из Брянского филиала страховой компании “СОГАЗ-Мед”, поступивший Пастуховой, оказался совсем беззубым. Там пообещали финансово наказать Первую городскую больницу. И, да, в конце письма… поблагодарили за обращение. Тот самый случай, когда лучше не отвечать по болтающемуся в корпоративном компьютере шаблону.
Больницу вывели из-под удара?..
Вместе с тем, что называется, за кадром пока остались действия (или вероятное бездействие) некоторых врачей Первой городской больницы Брянска. Людмилу долго держали и обследовали в ее приемном покое. А когда попала в реанимацию, то ей вводили, кажется, лишь адреналин внутривенно и давали принудительно дышать кислородом. Хотя почки у женщины уже отказывали…
– Боль, которую испытываешь, читая заключение судебно-медицинской экспертизы, невыносима, – плачет Ирина Пастухова. – После консультаций с врачами и независимыми экспертами стало ясно: помощь не оказывалась даже в реанимации. Сестре поставили диагноз: инфекционное заболевание с почечным синдромом. Но… Ни одного анализа, подтверждающего инфекцию, не было взято. Ни при теплившейся еще в ней жизни, ни в морге.
При этом не было попыток восстановить функции почек. Это не просто “орган”. Это фильтр, без которого человек неизбежно умирает. Вопрос же о гемодиализе не поднимался.
Это – не мои или кого-то другого догадки. Это дневниковые записи судмедэксперта.
Вдобавок Людмиле поставили ДВС-синдром: когда кровь сворачивается внутри сосудов. Но ни одного антикоагулянта, настаивает Ирина, опираясь на заключения, сестре так и не ввели. А критическая оценка ее состояния – попросту не проводилась.
– Вводимый адреналин просто гнал тромбы в почки, блокируя фильтрацию… – ошеломлена Ирина. – Всё это зафиксировано. Чёрным по белому – в медицинских дневниках.
– Может, дело было в неустановленных токсинах? Или, скажем, наркотиках?.. – поинтересовался осторожно репортер “БВ” у Пастуховой.
– Я читала комментарии об этом в соцсетях после вашей публикации, – ответила Ирина. – Для тех, кто позволил себе писать грязь. В заключении СМЭ однозначно сказано: токсинов, как и наркотиков с алкоголем, не обнаружено. Люда вела здоровый образ жизни. Это факт.
Безнаказанность порождает повторение, уверена Ирина. И добавляет: если в данном случае ответственность не наступит – завтра на месте ее погибшей сестры может оказаться чья-то ещё сестра, мать или дочь. А сама она обещает “не забыть, не простить”. И обещает дальше говорить, добиваясь правды и наказания виновных. Кроме шторма.
Фото “Брянского ворчуна” и из семейного архива Ирины Пастуховой
