Кондитер Поздняков из Брянска рассказал историю одной болезни, ч. 3 «Врата урологии»

Публикуем новую, 3-ю часть больничных заметок из «двести девятой палаты» отделения урологии известного брянского кондитера и шоумена Сергея Позднякова. Боль в районе поясницы «прошила» и сковала его перед праздниками. Все совпадения не случайны.

В третье части своих наблюдений Сергей рассказывает, собственно, о первом дне нахождения в отделении урологии. Какой больницы – не суть важно. Главное тут кроется совсем в другом, включая людей. О них и рассказывает Поздняков – музыкант, певец, ведущий праздников и автор домашних тортов, давно ставших легендарными.

Первую часть больничных заметок «Начало» тут читайте.

Вторую часть больничных заметок «Мужской разговор» здесь найдете.

Часть 3. Врата урологии

Ха!

Попасть в отделение было не так просто.

Сопровождающая меня леди лупила и тарабанила в пластик двери минут десять. Наконец откуда-то сбоку, из невидимой глазу зоны, выплыла шикарная женщина. С большой… С прелестной фигурой. Рубенсовской. Очевидно, рубенсовская матрона излучала некие отторгающие флюиды, потому что сопровождающая быстро испарилась, оставив меня наедине с хозяйкой отделения.

Мне же отступать было некуда: позади – колики, впереди – урология, а мне туда и надо. На пути – женщина египетской мечты. Я приступил к сравнительному анализу. Анализ позволил определить, что Матрона напоминает мою бывшую тёщу и, одновременно, медсестру из “Полёта над гнездом кукушки”, поэтому ничего хорошего ждать не стоит, а особенно не стоит осложнять себе жизнь юмором – ни тёщенька, ни киношная злодейка шуток не воспринимали…

Медсестра указала на стул рядом со своим командным пунктом и достала документы, которые мне надо было подписать. Вау! Жалко, что не сфоткал… Это шедевр, господа.

Одна из справочек была отпечатана, судя по всему, агонизирующим принтером. Видимо, смертельно раненое вражьей пулей устройство, истекая чернилами из всех больших и малых отверстий, мазало краской что попало, вдоль и поперек. Хозяйка отделения ткнула пальцем в самую ж… Самый темный участок, эдак три на три сантиметра.

– ФамилияИмяОтчество! Полностью! – скомандовала дама. Точно, на бывшую тёщу похожа. Я старательно вывел свой антропоним в чёрном углу документа. Гордо, разборчиво, но одно слово над другим.

Катастрофа.

Матронушка, изобразив лицом своё мнение о мужской дееспособности, скомкала эксклюзив и со вздохом вытащила новый формуляр. Даже более чумазый.

– В одну строчку!

Слово “дебил” не было произнесено, но как-то угадывалось…

Н-да… Грустное зрелище представляли мои ФИО, написанные едва различимыми, какими-то стыдящимися микро-иероглифами. Наползающими и натягивающимися друг на друга. Э-х-х, ладно: не буква красит человека!

Вторая…

Вторая бумага представляла собой заявление, о том, что я не был в последнее время в столицах и не контактировал с жителями оных.

О-п-па. Вот оно, други! Наконец-то стало понятно, откуда исходит угроза миру!

Не, мы в провинции давно подозревали, что с этими жирующими на нашей провинциальной кровушке мегаполисами что-то не так. Но брянские чиновники от медицины первые прочухали: вот где корень зла, вот где брошено Семя Иудино!

Москвичи и петербуржцы, мы с докторами вас вычислили! Даже контакт с нечистыми, а не то, что пребывание в Первопрестольной или Северной – чёрное пятно в биографии и медицинской карте! Теперь стало понятным, от кого перекрываются лестницы и закрываются на глухую осаду пластиковые укрепления. От них, от столичных демонов невидимой хворобы! Нет, не зря у нас в армии москвичей всегда били. Предвидели…

…Когда с бумажками было покончено, тёщина реинкарнация как-то смягчилась даже. С заговорщицким видом отворила тумбочку позади себя и вручила мне, как некий вымпел, пустую бутылку. Пластиковая полторашка. Или литруха. У бутылки было криво отрезано горлышко и теперь она представляла собой некий художественно оформленный сосуд. Артефакт, блин…

– Будете туда мочиться! – гордо и радостно заявила главная, самая Главная медсестра. И тут же, обнаружив, что это – «последний патрон» в тумбочке, закричала:

– Семёновна! Нарежь ещё бутылок! Да закончились уже, говорю ж тебе!

В этот момент из ближайшей палаты шаркающей кавалерийской походкой, в эффектной голубой маске и стильно растянутых трениках выплыл в сторону туалета некий гражданин. Гражданин уныло, но сознательно держал у груди пластиковый артефакт – обрезанную полторашку.

– Вот так будете ходить, мочиться в бутылку и ловить камни! – победно заключила Женщина Мечты. – Ваша палата – 209!

Пишу эти заметки, а гордость расправляет мою грудь. Горжусь смекалкой русского народа и брянских медиков, в частности! Это ж надо: всю урологию снабдить нужным инвентарем совершенно бесплатно! Уверен, что буржуины тратят на это дело бешеные бабки – разрабатывают, штампуют, утилизируют… Балбесы.

Простой брянский уролог придумал, на раз: каждый мочекаменщик, да со своей «литрухой»! Или «полторахой». На халяву, заметьте.

В таком патриотичнейшем настроении я распахнул дверь палаты 209…